Что такое Фрирайд?

Фрирайд. К этому термину мы уже привыкли, хотя, что это такое — сказать точно никто не в состоянии, даже сами райдеры. Под словом «фрирайд» обычно понимается свободный спуск по незнакомому склону за пределами проложенных трасс на максимально возможной в данных условиях скорости. В каком-то смысле эта формулировка, наверное, подойдет. Но это только жалкая попытка подобрать терминологию, загнать в узкие рамки формулы совершенно необъятное понятие, включающее в себя философию, отношение к лыжам, к себе и восприятие Горы…. Может быть, отношение к Горе и есть то, что отличает райдера от красиво катающегося на лыжах эксперта? Именно так, к Горе — с большой буквы, -потому что все люди, которых мы называем фрирайдерами (сами о себе они предпочитают говорить что-нибудь типа «ну умеем немножко на лыжах кататься»), с большим уважением относятся к Горе. А иначе просто нельзя, потому что если иначе — Гора рано или поздно накажет, какой бы благодушной и спокойной она ни казалась с виду. То есть какое-то время можно, конечно, пренебрежительно относиться к Горе, но, как говорят те, которых мы называем райдерами, недолго. Или — или. Или у тебя случатся неприятности, или ты начинаешь понимать, чувствовать, по-иному относится к горе. Рано или поздно у каждого райдера это отношение перерастает в совершенно особенное, глубоко личное чувство, о котором никто из них никогда не говорит. Просто перед спуском тщательно проверяется снаряжение и подгоняется рюкзак, проверяются лавинные датчики и долго выбирается траектория спуска. Это не трусость. Это мудрость, накопленная за многие тысячи километров пройденных склонов. Никто не бросается сломя голову вниз по заманчиво выглядящему склону, никто не торопит лидера, который думает и выбирает, взвешивает все «за» и «против» каждого возможного варианта, пытается заглянуть под такой изумительный снег, пытается понять -что там у Горы на уме в этот раз…
А может быть, фрирайд — это постоянно собранный, выгоревший на жестком солнце рюкзак в коридоре городской квартиры? О, него спотыкаются домашние, и жена в который раз просит его «куда-нибудь» убрать. А что такое «куда-нибудь»? Ведь у него есть только два места — или здесь, или на плечах хозяина — третьего не дано. Рюкзак — это не только вместилище лавинной лопаты, датчика, шлема, рации и прочих необходимых вещей. В каком-то смысле рюкзак — это напарник. Он защищает спину. Защищает от удара.
Можно сказать, что фрирайд — это катание по целине. Конечно, целина -одна из основных наград для райдера. Наверное, целина — глубокая, почти невесомая, пушистая целина — это то, ради чего и зародились горные лыжи, зародились тогда, когда еще не было ни обозначенных трасс, ни мощных ратра-ков, ни подъемников. Как объяснить человеку, который вообще никогда не пробовал кататься на лыжах, те ощущения, которые получаешь, спускаясь по пушистой целине? Спуск по целине -это как раз то пограничное состояние, которое находится между землей и небом, между бегом и полетом, то ощущение, ради которого массы людей посещают аттракционы. Только это ощущение управляется тобой и очень продолжительно во времени — оно длится весь спуск, оно дополняется массой других волшебных ощущений — бьющего в лицо снега, взорванного твоими собственными лыжами, сумасшедшей скорости, быстро сменяющихся вокруг тебя видов, которые замечаешь или мельком, краем глаза, или во время остановки, наблюдая за спуском остальных членов команды. И мягкое приземление после прыжка, когда нет удара о склон, а есть лишь мягкий толчок, и даже если не устоял, если упал — то в пуховую перину… Нет, передать все эти ощущения — совершенно бесперспективное дело. Да и не все ощущения здесь перечислены, их даже и перечислить-то невозможно, это особый мир, который вокруг тебя, еще один мир в тебе самом, эти два мира сливаются и пересекаются, и ты сам управляешь слиянием этих миров…
Или фрирайд — это раздающийся одновременно с пришедшей в голову мыслью: «а не рвануть ли…» телефонный звонок, и знакомый голос в трубке произносит эту же самую фразу? И откладываются неотложные дела, и переносятся срочные деловые встречи, и делаются необходимые звонки, и билеты куплены, и не два, а шесть, потому что до вечера еще куча времени и еще четверо тоже успеют отложить, перенести и сделать звонки. И деловые партнеры, сидя у себя в офисах, в очередной раз крутят у виска антенной сотового телефона и, пожимая плечами, записывают новое время перенесенных на следующую неделю встреч — они привыкли.
Что же все-таки это такое — фрирайд?. . Может быть, это спуски по крутым склонам, рискованная игра с лавинами, причем игра на их поле и по их законам? А что, кто-нибудь в состоянии описать, что чувствуешь, спускаясь по достаточно протяженному склону крутизной градусов в 45, покрытому жестким фирном? То особое состояние собранности, четкость выполнения каждого движения, поскольку прекрасно видишь перспективу — то место метрах в трехстах или еще ниже тебя, где ты остановишься после падения… А какими словами описать тот леденящий холодок, который пробегает по спине при звуке, издаваемом готовой сорваться из-под твоих ног, но каким-то чудом не сорвавшейся, лавиной, на абсолютно безопасном на первый взгляд склоне… А разве можно описать тот момент, когда ты резко — вместе со щелчком застегнутого на поясе лавинного датчика, переходишь в другое измерение жизни, с совершенно иными ценностями и каким-то особым отношением к абсолютно обычным вещам, в то измерение, где секунды иногда тянутся долго-долго, а иногда пролетают с удесятеренной скоростью, в зависимости от обстоятельств, и где деньги — лишь мерило длительности полетного времени, да и то только если есть вертолет?
Может быть, фрирайд — это в первую очередь риск? Или наоборот — умение избежать неоправданного риска?Умение прочитать мысли безмятежного склона с несколькими очевидными и неочевидными контурами — линиями, на которых этот, такой мягкий и пушистый склон, сулящий потрясающий спуск по нетронутому снегу, может вдруг начать движение и, набирая скорость, превратиться в кипящую белую тьму, способную скрутить и спрятать под собой всех, кто, не дай Бог, находится на нем? Умение выбрать из нескольких вариантов единственный верный, который позволит красиво пройти по этому самому склону, не потревожив его, и далеко внизу, оставив позади и эту красоту, и уходящие в сторону кулуары, перевести дыхание…
Или фрирайд — это умение очень точно чувствовать снег? По каким-то едва уловимым признакам оценивать его стабильность, понимать, какой он внутри — спокойный и мягкий, однородный, упакованный ветром или напротив — перемороженныи и кристаллизовавшийся, готовый сорваться из-под твоих лыж или, не дай Бог, вместе с тобой? Или умение настолько точно дозировать давление на свои лыжи, чтобы не проваливаться, спускаясь по мягкому снегу, покрытому сверху мерзлой, проламывающейся даже от небольшой нагрузки, коркой?..
Некоторые считают райдеров сумасшедшими — есть ведь безопасные склоны, и можно кататься потихоньку, установив крепления на «семерочку», и, радуясь тому, что за всю неделю или две отпуска, проведенного в горах, ни разу ни упал, и крепления не срабатывали, и солнышко светило, и лица противоположного пола красивые были, и шашлык вкусный, и водка свежая, и тепло, и склон укатанный без бугров каждое утро… А для адреналина, и чтобы было о чем потом рассказать небрежно за пивком — по «черной» трассе пару раз проехать-проскрестись аккуратненько, без риска, и обязательно «сфотиться» на фоне этой самой трассы. И казаться самому себе «крутым». И если этот снимок попадется на глаза кому-то из тех, кто «немножко умеет кататься на лыжах», он не будет высмеивать, он честно подтвердит, что да, этот склон действительно крутой. Подтвердит, абсолютно не кривя душой, потому что относится к любому склону достаточно серьезно, потому что знает, что неприятностей можно ждать даже там, где их не было никогда, и даже на гораздо более пологом склоне… И не будет упоминать о том, что весь этот самый «черный» стометровый склон он то ли прошлой, то ли позапрошлой зимой прошел «в две дуги», вылетев на него из леса вместе с комом вырванной из-под деревьев целины и, не снижая скорости, ушел обратно в лес в нижней части, как раз там, где ты и сфотографировался после старательного десятиминутного спуска по этому самому стометровому «черному» склону…
Может быть, действительно, фрирайд — это скорость? Точнее — тобой самим управляемая скорость. Еще точнее -совершенно непередаваемое ощущение контроля над своим телом, лыжами, когда, не снижая скорости, еще за несколько сотен метров намечаешь себе цель: пройти на пару метров правее во-он того малоприметного бугорка, а затем повернуть влево, и там остановиться. Причем, почему именно правее, а потом левее -это даже и объяснить практически невозможно — «так надо», ну вот надо так, и все, а объяснить — никак не успеть даже самому себе за те пару десятков секунд, за которые преодолеваешь эти самые сотни метров. Это если остановиться, да порассматривать рельеф, да посовещаться с коллегами по белому безумию, да проконсультироваться с профессиональными лавинщиками, да взять пробы снега на глубине — вон на том перегибе, вот тогда да — тогда можно было бы сформулировать: почему да отчего именно справа, и потом налево, а не наоборот. А на ходу, на скорости, иногда превышающей разрешенную в городах скорость надетого на тебя там автомобиля, решения мозг принимает интуитивно, благодаря опыту предыдущих спусков, он — как компьютер — прорабатывает за пару секунд десятки и сотни аналогичных и не очень ситуаций и выбирает единственное, которое в ближайшую минуту спуска предстоит проверить, испытать на своей собственной, горячо любимой, шкуре…
А после спуска, остановившись и отдышавшись, почему-то надо обязательно оглянуться и посмотреть на оставленный за собой след и высоко-высоко, почти уже на облаке, увидеть то место, где ты ошибся, но устоял, и мускулы опять сработают помимо твоего желания, и сами напрягутся, опережая команду, отдаваемую мозгом, как в тот момент…

А в конце дня, после крайнего спуска (райдеры не говорят — последний -этого слова нет в их лексиконе, как нет его у дайверов, да и у многих других), хоть на несколько минут обязательно надо даже среди людей остаться с самим собой наедине, потому что обязательно надо прислушаться к себе и ощутить, как что-то внутри капельку изменилось, и даже не пытаться понять — что изменилось, потому что этого понять нельзя, и описать нельзя, это можно только почувствовать каким-то шестым или седьмым чувством. И можно сидеть у камина в баре и шутить, и смеяться вместе со всеми, кто был с тобой там, наверху, это не мешает — только глаза могут тебя выдать, потому что они становятся какими-то другими в этот момент, но никто не спросит: «что это с тобой?», потому что все всё понимают, потому что каждый, как бы глубоко он это не прятал, переживает то же самое, хотя внешне этого никто и никак не показывает…
Так что же это всё-таки такое -фрирайд?..